К 10-летию мастерской Ю. Рыбина и Ю. Листова
— Вы вместе со школьной скамьи. Художественная школа в Северодвинске, коммунально-строительный техникум в Архангельске, Свердловский архитектурный институт, учебная практика и «халтуры» по городам и весям, наконец, собственная мастерская — на двоих. Лишь последние три года судьба развела если не по разным углам, то по разным кабинетам. Вряд ли это пошло на пользу мастерской?
Ю.Рыбин. Мы знакомы с 1973 года. Тридцатилетний стаж общения накладывает отпечаток на отношения. А если это отношения в области сотворчества — это почти родство. Нас не развела судьба, просто у каждого появилась очередная возможность проверить личные способности, творческий и организационный потенциал, вникнуть в проблемы, которые до этого были или неинтересны или просто не охвачены. Кабинеты, кстати, находятся на расстоянии 70 метров, я бываю в мастерской ежедневно, особенно вечерами. Польза — это понятие относительное, и если под нею понимать приобретение опыта, расширение кругозора, проверку собственных установок, то ее откопать, вероятно, можно. На пользу мастерской, в смысле повышения конкурентоспособности, расширения мощностей, объединения творческих усилий ситуация вряд ли работает, но три года в нашей профессии не срок.
Архитектурное искусство — вещь многогранная, более того, самая публичная (по времени нахождения результата на публике), требующая проявления самых непредсказуемых и невероятных устремлений. Наверстаем.
— С самого начала мастерской руководил Ю.Рыбин, относительно безболезненно совмещая организационную и творческую часть. Кто в настоящее время несет административную ношу — номинально и фактически?
Ю.Р. Административной ноши мне хватает в институте, в мастерской я от этого отдыхаю, но, конечно, всегда подскажу и помогу разобраться, если появляется необходимость. Прочность дела всегда обеспечивает совокупность факторов, не в последнюю очередь — обычные человеческие отношения.
Ю.Л. Административные вопросы всегда пугали меня. Не скрою, были определенные трудности в их освоении. Однако благодаря дружеской поддержке они всегда с успехом преодолевались.
— Если раньше продукция мастерской была результатом сотворчества, то последние работы подписаны одним автором. Как, с вашей точки зрения, это отразилось на творческом лице мастерской, её продуктивности и т.п.?
Ю.Р. Сотворчество заставляет прислушиваться к другому мнению, защищать свою позицию и сообща формулировать компромиссные, в смысле — лучшие и оптимальные, решения. Красота не требует жертв, создавать её нужно по возможности легко, особенно при взгляде со стороны, но прикладывая при этом максимально возможные силы. Усилия одного вместо двух, безусловно, отразились и на «лице», и на продуктивности, которая снизилась, как положено, вдвое. Но борьбу за количество мы никогда и не вели. Всё нормально.
Ю.Л. Конечно, «лицо мастерской», авторитет наработаны за последние без малого два десятилетия совместной работы. Но мы и сейчас по мере возможности сотрудничаем — проект торгового центра «Меркурий-2» является совместной работой. В других случаях Юрий принимает участие ценным советом, замечанием, что находит отражение в окончательном проектном решении.
— Вы приехали в Анапу с дипломным проектом, посвященным градостроительным аспектам курортной зоны Центрального района, где был обозначен ряд планировочных, ландшафтных и художественных идей. Удалось что-либо реализовать из тогдашних градостроительных наработок?
Ю.Р. Работа 1991 года помогла сформулировать профессиональное отношение к территории, почувствовать градостроительную структуру и масштаб, определить направление поисков, обозначить тенденции развития, наконец, прикоснуться к «духу места». Мы до сих пор пользуемся плодами тех трудов именно в качестве «камертона и опережающего время рейда в творческую лабораторию ближайшего будущего». Для нас по сей день «город оказывается отправной точкой профессионального мышления».
Но во времена «частного» мало кто думает об «общем». Сегодня формулировать градостроительные принципы небезопасно для проектного бизнеса. Другими словами, развитие территории пошло по другому пути. Отсутствие градостроительной стратегии сказывается на облике города, особенно на планировочной структуре. Построить коммерческие объекты на парковых, спортивных, школьных и больничных территориях или новые гостиницы и жилые дома взамен старых саманных — очень простая задача. Обеспечить новую застройку с многократно увеличивающейся плотностью адекватной инженерной инфраструктурой, нормативными параметрами по транспорту, пожарной, санитарной и сейсмобезопасности, социальными объектами, благоустройством и озеленением, то есть именно градостроительными свойствами — эти задачи комплексно ещё не ставились.
Однако однажды выстроенный город уже невозможно существенно изменить. Не только в Анапе это происходит, тенденция общая — время такое и нравы. Я уверен, что в градостроительстве не может быть либерализма, здесь должны действовать четкие и жесткие законы и правила, а в их отсутствии обвинять некого — сложный переходный период накладывает отпечаток и на менее сложные I структуры. И все же шансы были.
Ю.Л. Некоторые зёрна художественной концепции курортной зоны упали в благодатную почву: греческая галера на новом гербе города появилась там с нашей подачи, тонкий слой городской рекламы не устаёт обращаться к античности. Город в центральной его части имеет 2500-летнюю историю, и не обращать на это внимание вряд ли оправданно.
— В недавнем материале, посвященном 35-летию института «Анапакурортпроект», упоминалось о сотрудничестве мастерской и института. В чём оно заключается? Как удаётся поделить заказчиков, разграничить сферы интересов, если масштаб институтских заказов и заказов мастерской, равно как и социальный адрес клиентов, практически совпадают?
Ю.Л. Мастерская сотрудничала с институтом с самого начала своего становления. Еще в 1992 г. мы выполняли по контракту большую работу по реконструкции санатория «Анапа», специалисты института участвовали и участвуют в работах мастерской. Ничего делить на самом деле не надо, заказчик сам делает выбор и соотносит свои потребности с возможностями мастерской и института.
Сотрудничество, как нам кажется, помогает выстоять в условиях местного, ещё не сформировавшегося проектного рынка. Естественные проектные монополии в лице УАГов и проектные группы при городских службах, масса не лицензированных и не квалифицированных контор, частных предпринимателей, непрозрачное засилье разрешающих, согласующих и контролирующих органов очень мешают нормальной работе. И пока не придет серьёзный заказчик, пока власти не изменят отношение к проблеме, ситуация с благоприятным инвестиционным и проектно-строительным климатом останется непредсказуемой.
Ю.Р. Сотрудничество заключается в разработке совместных проектов. Мы не разделяем понятия авторства и ответственности, но с точки зрения процесса проектирования и конечного результата — реализации, лучше, когда решения принимаются в команде профессионалов, в процессе совместного размышления, обмена мнениями. Это условия создания качественного проектного продукта. Независимо от того, под чьим штампом и лицензией вышел объект, архитектор-автор остается автором, а эффективные конструктивные и инженерные решения только повышают статус объекта. В этом разрезе сотрудничество оказывается подспорьем для всех и с точки зрения ответственности за принятые проектные решения.
Работая в мастерской, на протяжении всех лет мы сознательно стремились к формированию круга заказчиков-партнеров, к нахождению нормального языка общения, к доверительным рабочим отношениям. Есть клиенты, с которыми работаем уже 8-10 лет, построив пять-семь объектов. Они остались в мастерской.
В институте всё же масштаб другой, доля частного заказа несравнимо ниже, поэтому мы искусственно неделим ни заказчиков, ни сферы интересов, это сформировалось естественным образом, и менять сложившийся паритет было бы недальновидно.
— Участие в лондонской выставке «Время перемен» наряду с известными московскими архитекторами — для небольшой провинциальной мастерской серьёзный прорыв. Как это случилось?
Ю.Р. Честно говоря, до сих пор не понимаю, как мы оказались в той супер-команде. Лучше привести цитату из статьи И.Езерского в «Независимой Газете» от б марта 2002 года: «Представлять Россию отправились мастерские Александра Асадова и Тимура Башкаева, б-я мастерская МНИИПа (Андрей Боков и Дмитрий буш), бюро «Меганом» (Юрий Григорян), компания «Сергей Киселев и партнеры», мастерская Николая Лызлова, ТПО «Резерв» (Владимир Плоткин), бюро «Остоженка» (Александр Скокан), мастерская Михаила Филиппова и два архитектора из Анапы — Юрий Рыбин и Юрий Листов. Выбор же осуществлялся так. В прошлом году у выставки «Арх-Москва» появился новый раздел — «Архкаталог». Сорок лучших российских архитекторов, выбранных членами Экспертного совета, представили на нем свои последние работы. А лучших из лучших выбирал уже Джеймс МакАдам — глава российского филиала знаменитой английской компании Alsop Architects. Джеймс давно работает в Москве, кое-что построил и даже вступил в Союз московских архитекторов. Так что выбор его был отнюдь не поверхностным — и по большому счету возражений не вызывает. Это действительно лучшие». Откровенно, приглашение на «Арх-Москау-2001» для нас уже было значительным этапом в профессиональной жизни. За дальнейшее развитие событий я искренне благодарен Джеймсу, Татьяне Калининой, Василию Бычкову и даже Александру Панову. Быть участником первой за последние восемьдесят лет выставки российской архитектуры в Королевском институте британских архитекторов (RIBA) – такое трудно переоценить.
Есть еще одно важное для нас событие — «Серебряный диплом» на «Зодчестве-2001» в номинации «Новые лидеры». Большая и приятная неожиданность, и, когда такой же диплом получают Е.Пестов, С.Киселев, А.Скокан, Н.Явейн, происходящее начинает тешить самолюбие. Правда, по приезде на место постоянной работы действительность отрезвляет, и поводов для этого, к счастью, не остается — действует почти олимпийский принцип: быстрее, выше, больше.
Ю.Л. В Лондоне сильное впечатление оставило посещение двух проектных инженерных фирм — компании «Ove Arup» и бюро «Happold Engineering». Оперный театр в Сиднее, Мост тысячелетия через Темзу, купол Британского музея и Миллениум Доум на Северном Гринвиче — это всё их работы. Там век высоких технологий и суперпроектов, с одной стороны, и бережное, удивительное для большого города, отношение к паркам, скверам, аллеям, к деревьям и цветам, с другой.
Поездка, участие в выставке, знакомство с уникальными музеями, современными объектами, с радушно улыбающимся сэром Бартоном, автором Британского посольства в Москве — впечатления незабываемые, рождающие оптимизм, но и позволяющие оценить своё место в пространстве и времени.
— «Архитектурный Вестник» неоднократно публиковал некоторые работ с фестивалей игровой архитектуры «Песчаные иллюзии»», где вы являетесь организаторами. Эта линия имеет продолжение?
Ю.Л. С 1998 по 2002 год состоялось пять таких мероприятий. Фестиваль, пожалуй, слишком громкое название — скорее архитектурный капустник, он проходил на протяжении 7-8 часов на песчаном пляже, предваряя летний сезон! Последний — 2002 года — был посвящен градостроительным проблемам, его тема — «Сделанный город». Были предложены к реализации следующие сюжеты — «Тесные связи», «Селитебные трагедии», «Майдана карнавал», «Скверная консервация», «Курортные доминанты». Получилось забавно.
Однако постепенно обнаруживал себя кризис жанра. Поэтому в этом году решили передать эстафету скульпторам — это уже совсем другая тусовка. В сентябре прошел международный фестиваль, его тема — «Ожидание героя». Ещё одна, более камерная акция проходит 7 ноября на галечных пляжах Анапы, она больше смахивает на экологическую и называется «Чистый берег». Все участники сооружают из собранного на пляже мусора задуманную композицию. За четыре года очищено 333 метра Черноморского побережья.
Ю.Р. В обычном житейском аспекте фестиваль — это деятельный отдых на свежем воздухе, у моря, не обременённый думами о материальном, о необходимости встраиваться в систему. С другой стороны, фестиваль — повод для цехового общения, неформального разговора о проблемах профессии, возможность увидеть творческий потенциал участников, ощутить чувство локтя. Придумать, подать и рассказать о собственных ощущениях предложенной темы — смысл проектной рефлексии, живущей на свободных землях фестиваля. Может быть, в некотором роде это замена отсутствующего диалога по поводу реальных объектов. Я всегда был за то, чтобы работал Градостроительный совет, чтобы архитекторы знали что, где, почему и как проектируют их коллеги. Без этого утрачивается профессиональное чутьё, надежда на грамотные градостроительные и архитектурно-планировочные решения. Город — это всегда поле для диалога, а значит, умение слушать и слышать…
«Архитектурный Вестник» №6(75) 2003 год.